В одной из башен он увидел вход, оттуда лучился мягкий свет. В отчаянии он направил туда свое животное, за ним последовала Ульрика.

Они оказались в галерее с несколькими изгибающимися вокруг башни спусками, ведущими к ее подножию. В конце спуска они увидели несколько фигур, с головы до ног закутанных в красные одежды. На их лицах были маски. Услыхав шум, они посмотрели наверх, и один из них рассмеялся, указывая на Арфлейна.

С мрачным видом Арфлейн направил животное по одному из спусков. Оглянувшись, он увидел, что Ульрика, заколебавшись, последовала за ним. К тому времени, когда они очутились внизу, люди в масках уже исчезли.

Ульрика со страхом рассматривала стены с висящими на них устройствами. Несомненно, это были приборы. Некоторые из них напоминали хронометры и компасы, другие мигали светящимися буквами, ничего не говорящими Арфлейну. Неужели это действительно дворец Ледовой Матери?

Откуда-то вновь послышался тихий смех. В это время над их головами раздался крик. Обернувшись, он увидел мчащегося на него Ульсенна, который держал в руке тесак. Арфлейн был вооружен только дротиком.

Повернувшись, Арфлейн посмотрел в лицо Ульрики. Она закрыла глаза.

Направив медведя на Ульсенна, он заблокировал копьем его удар, однако лезвие тесака начисто срезало острие дротика, оставив Арфлейна безоружным. Ульсенн вновь нанес удар, но промахнулся и потерял равновесие. Арфлейн воткнул древко копья в его горло.

К ним подъехала Ульрика, молча наблюдая, как Ульсенн схватился за рану и медленно сполз на пол.

— Теперь все кончено, — сказала она.

— Он спас тебе жизнь, — напомнил Арфлейн.

Кивнув, она заплакала.

— Отличная драка, незнакомец, добро пожаловать в Нью-Йорк.

Они обернулись. Часть стены исчезла, на ее месте стояла фигура худого человека. Его длинный череп прикрывала красная маска. Сквозь щели насмешливо блестели глаза.

Арфлейн поднял руку с копьем.

— Это не Нью-Йорк, а дьявольское место.

Человек рассмеялся.

— Это действительно Нью-Йорк, хотя и не город из ваших легенд. Тот город был разрушен почти две тысячи лет назад. Новый город стоит почти на том же месте. Однако он во многом превосходит своего предшественника, в чем вы смогли убедиться.

— Кто вы?

— Если вы искренне интересуетесь этим, я расскажу вам, — произнес человек в маске. — Идите за мной.

Глава 25

ПРАВДА

Арфлейн хотел знать правду, именно поэтому он согласился на предложение. Однако теперь, когда они с Ульрикой стояли в ярко освещенной комнате, он чувствовал, что его разум может оказаться не в состоянии принять всю правду. Человек в красной маске исчез. Стены ослепительно завертелись, и в дальнем конце комнаты появился сидящий в кресле мужчина. На нем были все те же красные одежды, но по сравнению с остальными обитателями города он казался карликом, одно его плечо было выше другого.

— Я Питер Баллантайн, — сказал он, тщательно произнося слова, как если бы говорил на лишь недавно выученном языке, — Прошу вас, садитесь.

Осторожно сев на мягкие стулья, Арфлейн и Ульрика изумленно наблюдали, как кресло с мужчиной мягко скользнуло по полу, остановившись лишь в нескольких футах от них.

— Я все объясню вам, — начал он. — Буду краток…

Мир пришел в упадок. Люди утратили силу духа, а, следовательно, способность к выживанию. Природа, выведенная из равновесия войнами в Азии и Африке, начала покрывать разрушенную поверхность Земли ледяными покровами. Именно бомбы и внезапный скачок радиации в атмосфере послужили причиной нового оледенения. Люди разделились на два полярных сообщества. Одно сформировалось в Южно-Антарктической зоне, другое — в регионе Гренландии. Некоторое время обитатели двух полярных лагерей общались друг с другом по радио, однако высокая радиация не позволяла им вступать в непосредственный контакт. Они избрали различные пути приспособляемости к новым условиям. Те, кто жили в Антарктиде, приспособились к окружавшему их льду, научились строить корабли, способные двигаться по поверхности без затрат топлива, и жилища без специальных обогревательных установок. Как только лед покрыл планету, они ушли из Антарктики, направляясь к экватору. Вскоре они наткнулись на плато Матто Гроссо и решили устроить там постоянный лагерь.

Приспосабливаясь к новым условиям, они забросили науки, и в последующие несколько столетий учение Ледовой Матери заменило им логику второго закона термодинамики, в котором логично доказывалось, во что люди верили чисто интуитивно, — будущее принадлежит вечному льду.

Возможно, что адаптация южан представляла собой более здоровую реакцию на новые условия, чем то, как реагировали на них обитатели Арктики. Северяне все глубже и глубже зарывались в свои подледные пещеры, проводили время в научных поисках, способах сохранить свою жизнь такой, какой они знали ее.

В последних сообщениях, посланных северянами в Антарктику, говорилось, что они достигли такого уровня развития, который позволит им передвинуть свой город дальше на юг, и что они собираются установить его на месте Нью-Йорка. Они предложили свою помощь южанам, на что те ответили отказом и разобрали радиоприемники на детали. Жизнь, которую южане вели в Антарктике, вполне устраивала их. Таким образом, северяне продолжали совершенствовать свои науки и условия жизни, результатом их трудов стал Нью-Йорк. Теперь же быстрый рост льда сменился таким же быстрым его разрушением.

— Пройдет, по крайней мере, двести лет, прежде чем ото льда освободится значительная часть суши — объяснял Питер Баллантайн; — Таким образом, жизнь возвращается из восточных и западных районов Земли, которые никогда не были полностью скованы льдом;

Арфлейн и Ульрика слушали его почти без всякого выражения. Арфлейну казалось, что он тонет, тело и разум отказывались повиноваться ему.

— Мы рады гостям, в особенности из Восьми Городов, — продолжал Баллантайн.

Арфлейн поднял голову:

— Вы лжете. Лед не тает, вы говорите ересь…

— Это проверенные факты. И что в этом плохого?

— Я верю в вечный лед, — медленно произнес Арфлейн. — верю в то, что все должно замерзнуть, в то, что лишь милосердие Ледовой Матери дарует нам жизнь.

— Но вы сами можете убедиться, что эта доктрина неверна, — мягко возразил Баллантайн. — Ваше общество придумало ее, чтобы оправдать свой образ жизни. Но теперь она не нужна вам.

— Я понимаю, — произнес Арфлейн. Им овладело непреодолимое отчаяние, казалось, что вся его жизнь, с тех пор, как он спас Рорсейна, вела его к этому моменту. Постепенно он предал все свои принципы, позволил себе поддаться эмоциям, вступив в греховную связь с Ульрикой, забыв учение Ледовой Матери. Живи он согласно своему внутреннему закону, Ледовая Мать успокоила бы его сейчас. Послушайся он Уркварта, последнего из верных последователей Ледовой Матери, отправься он с ним вместе, они нашли бы настоящий Нью-Йорк. Но, спасая жизнь Ульрики, он убил Уркварта. Теперь Арфлейн понимал, что тот имел ввиду. Уркварт пытался направить его по истинному пути Ледовой Матери, если бы только он мог найти ее…

Ульрика взяла его за руку.

— Он прав, — произнесла она, — именно поэтому жители Восьми Городов меняются, они чувствуют, что что-то происходит с миром. Они приспосабливаются к этому, как приспосабливаются животные, киты, например.

— Адаптация сухопутных китов была вызвана искусственно, — с гордостью сообщил Баллантайн. — Это был эксперимент, по счастливой случайности принесший пользу вашему народу.

Арфлейн вновь удрученно вздохнул. Потерев вспотевший лоб, он обернулся к Ульрике и нежно коснулся ее руки.

— Ты приветствуешь это, — сказал он. — Приветствуешь и понимаешь. Ты — само будущее.

Она нахмурилась.

— Я не понимаю тебя, Конрад. Ты говоришь так таинственно.

— Извини. — Он отвел взгляд и посмотрел на сидящего в кресле Баллантайна. — Я принадлежу прошлому. Думаю, вы понимаете это.

— Да, — с сожалением произнес тот. — Я понимаю, но…